Что делает нормальный человек, когда его приглашают на двухдневную конференцию в Барселону? Покупает авиабилеты, пакует чемодан, бронирует отель – возможно, он прихватит ещё один-два дополнительных дня, чтобы вспомнить этот красивый город, где он давно не был, потом он закажет такси в аэропорт, и… В общем-то всё. Приключение на минималках, войти и выйти.
Но у автопутешественников мозги работают иначе. Барселона? Это же Испания. Точнее, Каталония, но всё равно Испания. А что такое Испания? Это страна, рядом с которой есть Португалия. А мы там давненько не были, надо сказать. И ехать, кстати, через Францию, а там мы тоже много где ещё не были. Почему бы нам не…
Вычисляются расстояния, заполняются таблицы, строятся планы, на карте появляется всё больше точек, и свою форму начинает обретать Приключение. Не то, которое у нормального человека – на минималках, как раз наоборот. И вот, потратив бессчётное количество дней на планирование, бронирование, согласование, перечитывание собственных и чужих отчётов и поиск интересных мест, о которых не пишут в путеводителях, мы, затаив дыхание, смотрим на плод своих трудов. Он прекрасен. Он слишком хорош, чтобы быть правдой. И, тем не менее, он есть, и его создали мы, превратив поездку на двухдневную конференцию в месяц непрерывного Приключения. Ну и разве можно после этого называть автопутешественников нормальными людьми?..
Начало Приключения было спланировано под стать ему самому – эпичным. Двенадцатичасовой перегон от Загреба до Сен-Тропе хорошо задавал планку этой поездки во многих смыслах. Как раз к этой поездке я заказал транспондер для бесконтактной оплаты дорог в Италии, Франции, Испании и Португалии, доставка задерживалась, и он оказался в наших руках всего за два дня до выезда, но как же мы были счастливы, что он успел. Особенно счастливы – под конец этого длинного перегона. Все, кто ездил по Лазурному побережью, помнят эти дурацкие гейты оплаты через каждые десять километров с очередями. Мы с транспондером гордо проезжали мимо очередей, и сэкономили минимум час только на этом участке. Правда, двадцать минут я умудрился тут же проиграть обратно, свернув не в тот съезд и почти уехав в Монако, но, тем не менее, итоговое сальдо было очень позитивным.
Сен-Тропе звучит как нечто ужасающе лакшери. Именно поэтому идея ехать туда в марте показалась нам отличной. Летом там яблоку негде упасть, а весной наверняка поспокойнее, и можно попробовать прикоснуться к этому лакшери одним пальцем и посмотреть на него одним глазом, чтоб понять, о чём это всё. Мы даже честно сделали домашнюю работу, посмотрев «И бог создал женщину» с Бриджит Бардо за день до выезда.
Мы арендовали квартиру в кондоминиуме. Само здание не выглядело слишком лакшери, да и квартира была хоть и вполне нормальной и чистой, но к лакшери отношения не имела – по крайней мере, золотых унитазов и личного консьержа у нас не было. Единственная лакшери-деталь про это место – это то, что во дворе был бассейн, и в конце марта, когда купаться в нём по погодным условиям было совершенно невозможно, он был наполнен. Ну потому что холод там или не холод, а вдруг кто-то захочет искупаться, и мы ведь в Сен-Тропе, а не в какой-то там другой Франции, где на такое обращение с ресурсами посмотрят как минимум с удивлением. В результате за время нашего пребывания в бассейне купались только чайки, что тоже, надо сказать, задаёт стандарт. Сен-Тропе – это такое место, где у чаек есть свои бассейны.
Местный рынок встретил нас разнообразием красок и голосов. Запомнилась девушка, торговавшая маринованными артишоками. Увидев, что мы её фотографируем, она ультимативно заявила «one photo – one artichoke» и скормила нам этот самый артишок, причём бесплатно, и даже я получил от него удовольствие, хотя обычно я их на дух не переношу. Ещё одна интересная черта рынка – его интернациональность. Мы больше привыкли к итальянским рынкам, на которых всё – итальянское, и мы ожидаем того же от других. А на рынке Сен-Тропе есть и испанское, и итальянское, и французское, и не факт, что французское превалирует. То есть на прилавке с сырами – где мы, конечно же, сразу купили несколько неизвестных нам до этого французских сортов – рядом с французскими совершенно спокойно лежали итальянские сыры. Не могу представить такого в Италии.
Как выяснилось чуть позже, интернациональность распространяется на весь Сен-Тропе. В нём не так-то просто найти французский ресторан. Итальянских было сколько угодно, плюс некоторое количество ливанских и индийских, и россыпь всяких других, а вот французская кухня была намного больше представлена на уровне кафе и баров, чем ресторанов. Интересная особенность.
И рестораны, надо сказать, дорогие, то есть лакшери. Сначала удивляешься, увидев посреди фешенебельного французского курорта итальянский ресторан, а потом удивляешься второй раз, разглядывая в меню цены на знакомые итальянские блюда. Так что из французской лакшери-еды я потреблял в основном клубнику. Да, в марте там была клубника, и очень вкусная, и, пусть её цена была очень-очень лакшери, я всё равно её покупал, потому что я клубничный маньяк и душу за неё продам.
Погода в марте довольно сложная. Гуляем вечером по набережной, замёрзли, пошли переоделись, благо близко, вернулись на набережную, купили мороженое, а то что-то жарковато. По набережной все дни, что мы там были, катался на велосипеде какой-то безумец, который подкрадывался сзади к гуляющим туристам и пугал их. Не знаю, что это было, возможно, какой-то местный колорит.
Вот вам ещё небольшая зарисовка из Сан-Тропе: идёшь по улице с фирменным пакетом из Ladurée – это которая лакшери-кондитерская – и перешагиваешь через собачье дерьмо. Лакшери-дерьмо, очевидно, наверняка от какой-то благородной породы. Франция как она есть.
Первое наше столкновение с французской кухней в Сен-Тропе в итоге произошло в кафе напротив рынка, где подавали «тарт тропезьен» – пирожное, известное прежде всего тем, что было придумано в Сен-Тропе; в смысле, сложно обнаружить в нём что-то более примечательное, чем этот факт.
У кафе было два маленьких балкончика, нависающих над рынком, и мы в идеале хотели на один из них. Нам повезло, мы увидели снаружи, что на балконе никого нет, и сразу же зашли в кафе и прошмыгнули на этот балкон. Потом мы ждали минут двадцать, отпуская шутки по поводу того, что французы могут дать фору итальянцам в смысле времени ожидания официанта, но в итоге официантка всё-таки появилась, причём в состоянии лёгкого шока. Она извинилась раз двести и сказала, что не видела, как мы прошли на балкон, так что ей в голову не пришло, что надо туда идти и принимать заказ. Мы её уверили, что ничего страшного в этом нет, но, тем не менее, когда мы оплачивали счёт, нам сказали, что кофе – за счёт заведения, потому что нам пришлось долго ждать. Мы, привычные к итальянским ресторанам, где 25 минут ждать официанта – это скорее норма, не могли не порадоваться.
А ещё мы попали в музей судоходства. Когда мы изучали город во время подготовки к поездке, этот музей мне понравился, но мы с сожалением решили, что время на него вряд ли будет. Но получилось так, что синоптики как обычно наврали, и в то время, когда они обещали дождь, было сухо, а в то время, когда они обещали сухо, припустил такой дождь, что пришлось спрятаться в музее. И благодаря этому дождю этот музей стал одним из самых досконально посещённых нами музеев. Мы обошли его несколько раз в ожидании, что дождь закончится, и, надо сказать, он и правда очень и очень интересен.
На выходе спросили служащего, где купить зонтик – а это было воскресенье. Конечно, зонтик был у нас в машине, но это ж идти через полгорода. Бедняга начал аж звонить кому-то, чтоб уточнить, но в итоге сказал, что не знает, где в воскресенье купить зонтик. Сказал, что дождь снаружи не такой страшный, как он кажется по звуку внутри.
Дождь и правда был не такой страшный, а на выходе из музея мы обнаружили павлинов, включая одного альбиноса, так что сама возможность промокнуть отошла на второй план, а пока мы занимались документированием факта присутствия этих птиц в Сен-Тропе, дождь совсем закончился.
В общем, мы сделали всё, что смогли. Неоднократно посетили памятники Бриджит Бордо и Луи де Фюнесу – с последним я даже поговорил по душам. Обошли всё. У нас появился даже любимый пляж с зеркалом. Прониклись духом сполна. Готовы были уезжать. Не хватало только одного – ощутить себя действительно лакшери-туристами лакшери-французского лакшери-курорта. И мы пошли в кафе Sénéquier.
Это, без сомнения, самое узнаваемое кафе в Сен-Тропе. Оно засветилось и в «И бог создал женщину», и в «Жандарме из Сен-Тропе», и его меню представляло из себя два столбца, слева – блюда, справа – цены, и отличие от нормального меню состояло в том, что левое настолько не соответствовало правому, что казалось, что так быть не может. Но так было.
Мы (общаясь на английском, за незнанием французского) попросили pancakes, но нам сказали, что к великому сожалению pancakes нет, они подаются только на завтрак, но зато есть crêpes. Мы, не понимая, в чём разница, сказали, что окей, несите crêpes. И заказали ещё два коктейля – в этом кафе знаменитый коктейль-бар.
Вскоре появились целых два официанта, которые, прикатив с собой специальную тележку для блинов, стали при нас готовить эти самые блины на огне, поливая их по ходу дела недешёвыми алкогольными напитками. В общем, на этих блинах мы сполна ощутили эту лакшери-составляющую Сен-Тропе – и в смысле впечатления, и в смысле цен. Озвучивать сумму, оставленную нами за эти блины, мне представляется совершенно неприличным.
Наутро мы должны были покинуть наш кондоминиум. Сложность этого процесса была обусловлена исключительно его французскостью. У нас были код для ворот, код для калитки, и хозяин ещё дал нам какой-то один дополнительный код, и написал, «если ничего не сработает, я очень быстро приеду». В итоге мы на всякий случай рассматривали варианты с перелезанием через ограду, но всё обошлось.
